— Я? — Маг улыбнулся. — Я тот, кто всегда идет рядом с Богоборцем…

Сумка Белиала, похоже, была бездонной. Он уже достал из нее круг сыра, кольцо колбасы, каравай хлеба — и все продолжал извлекать провизию: большую гроздь сухого винограда, горшочек с маслом, рыбный пирог, вино в глиняной бутылке.

— Тебе надо восстановить силы, Богоборец, — похоже, маг не умел молчать. — Пища — это энергия. Энергия — это твои способности. Хороший воин и ест хорошо. Это какой-нибудь церковник может брать силу через медитацию, а тебе нужен обычный харч. Вот не поел ты вовремя, поработал немного — и с ног свалился. А если бы не я? Сожрал бы тебя шиг. Жри сам, если не хочешь, чтобы тебя сожрали. И слушай меня, я тебе плохого не посоветую.

Из мешка появились кружки, блеснули начищенными боками.

— Так что давай перекусим как следует, а заодно все и обсудим.

Они сидели возле вновь разведенного костра, окружив расстеленную скатерть — удивительно чистую, богато вышитую. Ирт изумленно рассматривал ее; лицо же Глеба было словно каменное — он не хотел выдавать своих чувств. Белиал уже вернул им оружие — указал место, где спрятал его, извинился, еще раз пояснил, что убрал его из предосторожности, намекнул, что однажды уже пострадал в подобной ситуации.

— Ты еще не знаешь, на что способен, — сказал он, подмигивая Глебу. — Вот я и подстраховываюсь на всякий случай. Уж не обижайся…

Последним из мешка появилось раскладное сиденье — металлический каркас с натянутым полотнищем. Белиал отложил сумку, установил стул и сел на него, скрестив ноги.

— Зачем ты его таскаешь? — не удержался от вопроса Глеб. — Он же столько места занимает.

— Не переживай, — Белиал весело ему подмигнул. — В моей сумке может спрятаться шиг. Так спрятаться, что ты его не отыщешь. Она много больше, чем кажется снаружи.

— Волшебная торба, — Ирт оторвал взгляд от великолепной скатерти, посмотрел на неказистую, вроде бы, сумку.

— В этом мире бывают странные вещи, не так ли? — улыбнулся ему Белиал. — Но хватит пока чудес, давайте лучше приступим к завтраку.

Он разлил вино, разломил каравай на три одинаковых куска, положил перед сотрапезниками. Еды было очень много, но Глеб не сомневался, что они легко с ней управятся.

Он был зверски голоден.

— Итак, друзья мои! — торжественно сказал Белиал и поднял латунную кружку, словно это был золотой кубок, инкрустированный драгоценными камнями. — Мы наконец-то встретились, и я предлагаю отметить это событие звоном бокалов!

Звона не получилось — кружки глухо лязгнули.

Запрокинулись головы, в одинаковом ритме заходили по щетинистым глоткам кадыки.

— Амброзия! — выдохнул Белиал.

Вино действительно было славное — бархатистое, нежное, с легкой кислинкой.

— Позвольте, друзья мои, я повторю свой вопрос: какое дело ждет вас впереди? Спрашиваю не из праздного любопытства, а с далеко идущими целями. Как верный спутник Богоборца, я должен знать, какие приключения нам предстоят.

— Сперва скажи, откуда ты меня знаешь? — Глеб не спешил делиться информацией. — И напомни, когда это мы с тобой виделись.

— Это длинная история… — Белиал потянулся у бутылке, взял ее за горлышко. — Но любую длинную историю можно рассказать коротко… — Он улыбнулся, довольный родившимся изречением, наполнил вином пустые кружки. — Ты — Богоборец. У тебя множество жизней. Ты умираешь, как Одноживущий, но возрождаешься подобно Двуживущему. А возродившись, не помнишь ничего из предыдущих жизней. Твоя память хранит лишь некоторые моменты другой жизни, — он интонацией выделил слово «другой», поднял глаза к небу. — И эти воспоминания побуждают тебя отправиться в путь, чтобы понять, кто же ты такой на самом деле.

— Ты знаешь, кто я?

— Ты — Богоборец. Программа. Ты — часть игры. Часть этого мира. Это все, что я могу сказать. Мы знакомы довольно давно, я многое в тебе понял, но еще во многом нам предстоит разобраться. Судя по всему, в Мире начинается некая глобальная игра. Администраторы и модераторы раздают роли, готовят декорации. Ты — заметная фигура. Не пешка. Что за роль тебе отведена? Меня это очень интересует. Ты могучий боец, да. Ты загадочная фигура. И я — признаюсь честно — хочу быть твоим другом. Хочу быть в курсе того, что происходит с тобой. Хочу наблюдать и участвовать. Я всегда рядом, я твой верный помощник, твой советник и летописец… — Белиал подтянул к себе сумку, вытащил из нее какой-то свиток, развернул его, протянул Глебу. — Читай. Узнаешь почерк? Если нет, взгляни на подпись…

Глеб взял пергамент, пробежал глазами по неровным строкам.

Почерк был мелкий — буквы, словно узелки.

А подпись — росчерк, две петли, точка в конце — его подпись.

— Это я написал? — Глеб посмотрел на мага.

— Да. Читай давай…

— Я так не пишу, — сказал Глеб. — Слишком уж высокопарно.

— Я диктовал, — признался Белиал. — Но никакого принуждения не было, не подумай.

Глеб еще раз взглянул на подпись. Да, принуждения не было. Если бы что-то было не так, он не поставил бы эту точку в конце. Точка в подписи — это своего рода маркер, отметка — все в порядке, я абсолютно уверен в том, под чем подписываюсь…

— Сколько раз я уже умирал? — спросил Глеб.

— Насколько я знаю, это шестая твоя жизнь, — сказал маг. — Две были длинные. Три закончилась быстро. Слушай меня, и проживешь долго. Так куда вы собрались на этом плоту?

— На Остров Туманов, — признался Глеб. — Я хочу найти человека, похожего на меня. — Он вкратце пересказал историю, услышанную от Шона Железного Кулака. Поделился некоторыми своими соображениями, напомнил, что тоже не может заснуть. Он не вдавался в детали и не называл имен, он понимал, что для любого Двуживущего история эта выглядит как очередная глупая страшилка, и не хотел быть осмеянным.

Против ожиданий Белиал выслушал Глеба без улыбки и с интересом.

— Занятно, — сказал маг, когда Глеб закончил говорить. — Значит, Остров Туманов? Почти самый край мира. Скучнейшее место. И самое верное, если хочешь спрятаться от Двуживущих… — Белиал задумался о чем-то, потом тряхнул головой, поднял кружку и громко провозгласил:

— За раскрытие тайн!..

После завтрака они вернулись к работе. Белиал помог Глебу перенести бревна на берег реки: он лениво взмахивал руками, и тяжелые бревна поднимались в воздух, всплывали, подобно аэростатам, зависая на высоте полутора метров. Дальше с ними можно было делать все, что угодно — толкать, крутить, переворачивать, нести. На берегу маг хлопал в ладоши, и бревна падали на песок.

— Чем не антигравитация, — усмехнулся Белиал, сбросив последнее бревно. — Такие бы возможности, да в реальном мире.

Ирт занимался постройкой плота, он скреплял бревна по хитрой методике: загонял в вырубленные пазы березовые плашки и клинья, вбивал в отверстия длинные деревянные шипы, оплетал крепления ивовой корой, обвязывал пеньковой веревкой. Глеб поначалу сомневался в надежности плавсредства; он не верил, что построить крепкой плот без гвоздей или скоб невозможно, но, оглядев прочные сочленения и слегка их попинав, решил, что Ирт свое дело знает.

— Когда закончишь?

— Еще часа четыре.

— Помощь нужна?

— Наруби веток с руку толщиной и лапника. Поставим на плоту шалашик. И несколько кусков дерна принеси.

— А это зачем?

— Чтобы огонь разводить. Не на бревнах же…

Глеб вновь направился к лесу, оставив Ирта в компании Белиала. Но маг, похоже, бездельничать на песчаном берегу не собирался.

— Подожди! — Он мгновенно перенесся к Глебу, придержал его за локоть. Словно случайно щелкнул указательным пальцем по копью, которое Глеб старался не выпускать из рук, — и крепкое древко завибрировало, потеплело странным образом. — Поговорить надо.