– Почту за честь на него ответить, – отзывается Хан, разворачиваясь ко мне.
– Вы… удовлетворены увиденным? – произношу голосом без эмоций.
Потому как иначе было бы неловко.
Ещё ни один мужчина не давал оценки моей внешности – здесь, в Империи Равновесия. И я понятия не имею, почему захотела услышать эту оценку именно из уст Мастера, стоявшего напротив.
Правда. Не знаю.
Но знаю точно, что раньше они с графиней лично не встречались. А также, что он не подослан императором: это очевидно.
Выходит, случись что… и этот выбор будет лично моим.
– Более чем, – произносит молодой человек, не отрывая глаз от моего лица. – Но должен предупредить…
– Слушаю, – сосредоточенно смотрю на него.
– В погоне за своим удовлетворением я могу быть ненасытным, – произносит Хан.
Чёрт, надеюсь, он не владеет какой-нибудь секретной техникой, позволяющей ощутить чужое желание. Потому что моё собственное тело в данный конкретный момент вполне откровенно его возжелало.
Так, графиня! Успокаиваемся! Совершенно необязательно быть настолько очевидной.
– Буду ждать нашей новой встречи, – склоняю голову, пытаясь тем самым скрыть чёртов румянец, не желающий сходить с моих щёк.
– Я закончу свои дела через пару дней. Надеюсь, к тому моменту вы не успеете вновь выйти замуж.
Раунд.
И не за мной.
Но почему на этот раз я рада проиграть?..
Слежу за тем, как граф выходит из гостевой, и с глубоким вздохом признаюсь самой себе: я падка на внешность. Да, так было всегда…
Мне должно быть стыдно… наверно…
Но – нет. Никакого стыда я не ощущаю: Хан на самом деле хорош – и хорош во всём!
Убираю паучка обратно в декольте, покусывая губу. Не стоит мне сейчас делать поспешных выводов, но как противостоять его совершенному обаянию?
Мино, ты дура. Заявляю официально. Единственное, что может тебя оправдать, это то, что у нас с тобой разные вкусы.
Дверь из помещения для слуг открывается, и в гостевую заходит Охотник.
Ох, точно! Я совсем забыла о нём.
– Вы показали ему свою силу, – замечает мужчина.
– Да, так вышло, – киваю, задумчиво глядя на стену.
– И довольно долго с ним общались, – продолжает Рэн.
– Нам было о чём поговорить, – отзываюсь издалека.
– Вы ему отказали?
– Нет.
– Что?
Отрываюсь от лицезрения узора на обоях и встречаюсь взглядом с мужчиной.
– Что?
– Вы ему не отказали? – повторяет вопрос тот.
– Нет, – повторяю свой ответ.
– Почему?
– Он… меня заинтересовал, – протягиваю вдумчиво.
– Вы шутите? – прищуривается Охотник.
– Нет, – честно говорю; затем вспоминаю тему нашего последнего разговора, – так вы поедете со мной? На границу графства?..
– Да, – звучит ровный ответ.
– Хорошо, – киваю, – тогда собирайтесь – или что вам нужно для этого путешествия? Потому что я планирую выдвигаться завтра.
– Я открою портал, – произносит мужчина, вынуждая меня удивлённо посмотреть на него, – так будет быстрее.
– Как скажете, – жму плечами и отворачиваюсь к окну.
Мне нужно ознакомиться с письмами, которые мне передали. Я должна своими глазами увидеть, что эти отношения были именно такими, какими я их себе представила.
Не замечаю, сколько времени проходит, прежде чем Охотник открывает портал и покидает меня. Моя голова забита совершенно другим. Но как только я получаю возможность остаться одной, ноги несут к столику с выдвижным ящиком, руки находят стопку писем, а глаза начинают всматриваться в строки…
Они и впрямь были приятелями.
Приятелями по переписке – если можно так выразиться. Минока называла его «мой друг»… и в основном делилась переживаниями о состоянии здоровья её опекуна. Среди писем нашлось и то, что раскрывало секрет прозвища покойного графа: Минока спрашивала об этом у Хана лично! Его ответ тоже был в стопке, как и все другие ответы Мастера; судя по всему, перед свадьбой с Тай-Вэем молодая графиня вернула молодому человеку все его письма, окончательно завершив общение…
Ответом на вопрос о прозвище графа Дайго послужила история о том, как замкнутый и неразговорчивый мужчина отошёл от дел, отстранившись от всех политических игр, разочаровавшись в своей жизни и всех ценностях – точнее, вещах, которые таковыми считал. Этот мужчина не думал о том, как его уход воспримут остальные игроки, и нажил много врагов, сам того не ведая: знать решила, что он затаился в углу, как паук, который лишь выжидает время. Этим людям было не понять усталость старика, оставшегося в одиночестве под конец жизни и не успевшего ни обрести семью, ни познать любовь – в бесконечной попытке быть частью большой игры, ставка которой… власть в империи. Кто первым назвал графа Дайго пауком и в какой момент это произошло – неизвестно. Но прозвище быстро прижилось и намертво прилипло к необщительному старику, которого за глаза тут же наделили всеми самыми худшими качествами.
Поджимаю губы, вспомнив, какая именно семейка приложила больше всего усилий к созданию «полного образа». Да, Минока, твой выбор второго супруга, и то, что стало с тобой в итоге, слишком напоминает мне действие закона кармы…
Но что больше всего меня беспокоит – не повторю ли я её ошибок?
Хан очаровал меня с первой встречи. А Охотник ничего не сказал о том, что он – неподходящий кандидат, и вообще никак не прокомментировал мою заинтересованность.
Значит ли это, что я могу позволить себе увлечься им?..
Прикрываю глаза и вижу перед собой образ молодого Мастера с тёмно-каштановыми волосами и зелёными глазами.
Слишком красив.
И очевидно молод. Сколько ему? Лет двадцать шесть?
В моём родном мире мне было тридцать, а двадцатишестилетние молодые люди казались мне незрелыми – хоть разница в нашем возрасте и не была столь велика. Однако эти четыре года зачастую решали всё…
Здесь же я оказалась в теле двадцатидвухлетней девушки. Вероятнее всего – невинной. А юноши вокруг меня развиты не по годам – вспомнить хотя бы Ха Ру… и Хана. Таким молодым людям я бы могла доверить свою жизнь.
Но имею ли я вообще право на выбор?..
Глава 7
– Вы готовы? – Рэн проходит в мои покои.
Натягиваю перчатки и перевожу на него взгляд.
– Насколько это возможно – при всей моей нелюбви к подобным переходам, – произношу с вежливой улыбкой на губах.
– Вы не отправили вчера никаких писем, – неожиданно замечает мужчина.
– Скажите мне, кто ваш шпион? – продолжаю всё так же радушно.
Не позволю этому провокатору испортить мой день.
К слову, молчание после моих слов звучит красноречиво…
– И всё-таки? – Рэн продолжает давить на меня весьма тяжёлым взглядом.
Знать бы ещё его суть…
– Ну что я, по-вашему, должна была написать – и кому? – чуть сбросив уровень «радушия», уточняю всё ещё вежливо.
– Графу Байону, – отвечает Охотник, а затем добавляет: – Ваш отказ, разумеется.
– Вас не касаются мои отношения с графом, – с лёгким удивлением отзываюсь.
Что это вообще за новости?
– Разве вы не мечтали о свободе? – уточняет мужчина.
– Это вы за меня мечтали о свободе, – напоминаю ему, – и я повторю, если вы не поняли в первый раз: мои отношения с Ханом вас не касаются.
– Вы зовёте его Ханом, – замечает Охотник, прищурившись.
– Он попросил меня об этом, – сухо улыбаюсь, начиная чувствовать раздражение.
Между нами нет никаких договорённостей. Почему он заставляет меня чувствовать неловкость за моё общение с Мастером?..
– Почему именно он? – спрашивает Охотник.
– Потому что он симпатичный, – отвечаю не задумываясь; затем встречаюсь с напряжённым взглядом. – Кстати, кто из вас двоих первым начал откликаться на половину имени?
Мужчина прищуривается, но ничего не отвечает. Какая неожиданность.
– Скажите, что вы не мстите мне за то, что я не отвечаю на вашу симпатию, – медленно произносит он, спустя несколько секунд, – и что решили дать графу шанс, потому что он действительно вам понравился.