– Ты хочешь сказать, что ты, страдая на алтаре Светозарной, проходил какие-то испытания, а твой старший брат в итоге остался недоволен тем, что ты не воскрес сразу же, хотя твоей вины в этом нет?!

– Э-э-э… Не совсем. Видишь ли, Безымянные при всей своей полезности считаются этаким меньшим злом. Убийцы, шпионы, воры, обманщики… вся эта неприглядная часть жизни Ордена, часть служителя веры, она отпечатывается на наших руках. В прямом и переносном смысле этих слов, как видишь. – Эмил покрутил в воздухе правой рукой, демонстрируя печать божества. – Гир не мог не подчиниться приказу Светозарной, хоть, полагаю, он не был рад такой участи для своего брата. Но это все же служение. А я словно бы в какой-то момент оказался недостойным даже его. Это, правда, сложно объяснить тому, кто вырос вне стен Ордена, защитница, но сомневаюсь, что мне удастся когда-нибудь изменить мнение своего брата обо мне.

– Эмил, тебе совсем не нужно…

– Да, знаю! – Храмовник вдруг улыбнулся так легко и беззаботно, что я даже решилась проверить, насколько искренними были эти чувства. И удивилась, поняв, что сидящий напротив меня ничуть не лукавит. – Это все дела прошлого. Я давно уже привык к заскокам Указующего. В конце концов, есть работа, которую могу делать только я. Просто мне совсем не хочется давать своему братцу повод отослать меня обратно в крепость только лишь по той причине, что я опять не оправдал его ожиданий, зачастую совершенно нелепых и противоречащих моей природе. А сегодня я крупно облажался, и только твое коварство и ум спасли меня от гнева Гира, так что я твой большой должник! – Эмил, не вставая с табуретки, ухитрился изобразить шутливый, но преисполненный благодарности поклон, заставив меня улыбнуться.

– Я очень ценю то, что ты мне рассказал.

– А я ценю то, что ты меня выслушала. И пока я не столкнулся в дверях с твоим ручным ядоплюем, мне пора уходить. Мы же еще поболтаем, верно?

– Конечно, а ядоплюй это… – внезапный зуд в правом глазу заставил меня резко сморщиться и, моргнув, почесать веко, – …кто?

Дверь открылась, и на пороге показался островитянин, несущий в руках прикрытую тканью корзину.

– Ты с кем-то разговаривала? – Харакаш оглядел пустой дом и вопросительно уставился на меня.

О, ну конечно! Кто же еще мог получить такое меткое прозвище… Интересно, сможет ли Эмил научить меня исчезать так же, как делает это сам? Очень полезный навык!

– Сама с собой. Приятно, знаешь ли, поболтать с умным собеседником.

– А то ж их, правда, днем с огнем… – невозмутимо парировал мастер меча. И, прежде чем я успела возмутиться его сомнением в моих умственных способностях, примостил корзину на край стола, без всяческого почтения сдвинув мою броню, и снял с нее тряпицу, явив моему взору буханку, пару луковиц, запечатанную глиняную бутыль и уже успевший подернуться мутным жирком остывший бочок жареного гуся.

Заурчавший в ответ на все это великолепие живот пресек остатки моего недовольства на корню, Харакаш понимающе кивнул в ответ, и мы со скоростью лесного пожара принялись уничтожать принесенные запасы, решив отложить все разговоры на потом. Тем более что мне было о чем подумать.

Например, о том, почему лицо Эмила кажется мне таким знакомым?

Глава 10

О силе слова и подопытных животных

Обеденный перерыв прошел в тягостном молчании. Альвин так и не объявился, Харакаш, задумчиво ковыряя тонкой костью в зубах, смотрел куда-то сквозь меня. Я, быстро насытившись, пересела от стола на лавку возле стены, чтобы было, на что спиной опереться, и пыталась понять, откуда вдруг возникло это странное ощущение знакомого лица при взгляде на Эмила.

– О чем задумалась? – Харакаш прервал затянувшуюся тишину, тяжело вздохнув и бросив кость в тарелку к остаткам гуся.

– Да так… глупость на самом деле. Сегодня мне показалось, что я уже видела Эмила раньше, но это вряд ли возможно.

– Может быть, просто на кого-то похож? – Островитянин пожал плечами и, подперев рукой подбородок, уставился на меня. – Лучше скажи мне, что за игру ты затеяла с Альвином?

Я, не ожидая такого вопроса, тряхнула головой, выныривая из своих мыслей, и непонимающе глянула на островитянина. Он снова вздохнул, закатив глаза к потолку.

– Слепому понятно, что этот мальчишка настолько влюблен в твой светлый лик, что не знает, в каком углу прятаться, чтобы себя не выдать. Этим надо пользоваться, а не распекать…

– Нет, Хар. – Я попыталась вклиниться, но островитянин вдруг резко, хоть и не сильно, стукнул ладонью по столу.

– Не называй меня так! Сложно выговорить мое имя, так не упоминай его совсем. – Он сделал паузу, выразительно глядя на меня. Я коротко кивнула, опуская взгляд и не желая играть в гляделки.

– Прости, я не подумала, что это может быть тебе неприятно.

Мастер меча издал странный горловой звук, словно бы пережевывая невысказанные слова, и вздохнул в третий раз.

– Просто есть имена, сокращая которые, ты меняешь их смысл. Или делаешь все еще хуже. В первый раз я не стал тебе говорить, ты была слишком подавлена произошедшим, но теперь прошу, если тебе нужно позвать меня коротко и быстро, скажи… – Харакаш на мгновение задумался, а потом продолжил: – Скажи Sang.

– Хорошо. – Я покатала на языке новое слово и уже только открыла рот, чтобы спросить, что оно означает, как островитянин меня опередил:

– Это часть моего родового имени, на нашем языке это означает «поющий». Но не трепли его на все стороны.

– Я бы и не подумала. – Обиженно поджав губы, я резко дернула головой, мысленно добавляя очередной штрих к портрету Харакаша.

Интересно, как звучит полное и что оно значит? И что означало сокращение его имени, которое ему так не понравилось… Магистр ведь называл его так. Почему мне нельзя?

– Так что там с Альвином? – напомнил мне первоначальную тему нашего разговора мастер меча, и я, потерев лицо ладонями, скривилась.

– Он не влюблен в меня и никогда не был. Я чувствую, что он ощущает, помнишь? Может быть, он был очарован образом, который сам себе придумал. Может быть, считал меня лучше, чем я есть, и оттого так болезненно принял мой промах… Да, я говорю про смерть Доры сейчас. Он определенно винит и меня тоже в том, что с ней случилось. – Я взмахнула руками, пресекая все возможные реплики островитянина на эту тему. – Это все не важно. Важно то, что я чувствую, как он идет на поводу у своих чувств. Он знал эту девушку всего ничего и уже готов был ослушаться приказа, готов был пытать человека, которого тоже, как и Дору, заставили делать то, чего он делать не хотел!

Вскочив с лавки, я раздраженно прошлась вдоль стены, чуть не сбив подвернувшуюся под ноги корзинку с пряжей. Харакаш молчал, следя за мной взглядом и явно ожидая продолжения.

– Ну и?.. Так все дело в том, что Альвин повел себя, как идиот? – Островитянину, видимо, надоели мои бессмысленные метания по дому, и он решил подтолкнуть меня.

– Нет, все дело в том, что я была к этому не готова, понимаешь? И теперь из-за того, что его реальный образ не совпадает с тем, что я себе когда-то напридумывала, я не могу заставить себя ему доверять. Мне кажется, что я не знаю этого Альвина. Не его называла своим другом… – Выдохнув все, что скопилось на душе, я рухнула обратно за стол, уткнулась лбом в столешницу и накрыла голову руками.

– Хм… ну а я? Я все еще тот Харакаш? – Я приподняла руки, глянув из-под них на островитянина, и наткнулась на его незлобивый и насмешливый взгляд.

– Учитывая, что ты совсем недавно угрожал связать меня и везти переброшенной через седло, думаю, что ты тот самый Харакаш. – Островитянин в ответ на мои слова усмехнулся и неопределенно повел ладонью в воздухе, словно бы говоря «да, так и сделаю в случае чего», но я продолжила: – Хотя очень многие вещи мне в тебе непонятны. Все островитяне такие? Ну или хотя бы похожие на тебя? Настоящие островитяне, я не имею в виду магистра.

Закончила я совсем скомканно, наблюдая, как к концу моей реплики между бровей островитянина пролегает глубокая морщина, а взгляд становится серьезней.