– А затем, что мы их оставим моему знакомому полковнику, Стас его видел. Он от вашего имени будет посылать вашим жёнам и семьям эсэмэски. Что у вас всё в порядке, просто связь на Севере плохая, мотаемся по тайге, как только, мол, связь появляется, эсэмэс и будет уходить. Зачем домашних беспокоить?

– Отличная идея, командир, – весело отозвался Сергей. – Так и сделаем.

– Да, – дополнил я, – если у вас в телефонах хранится какая-то необходимая вам информация или дорогие сердцу фотографии, вы можете их скопировать в базу данных Селены и потом, когда захотите, можете ими воспользоваться.

– О, это круто, – согласился со мной Володька, – у меня там фотки.

– У нас тоже, – подтвердили мы с Серёгой.

– Селена, сделай копии, и с моего тоже…

– Выполнено, – тут же отозвалась она.

– Как, уже выполнено? – Серёга изумлённо уставился на искин.

– Товарищ полковник, – усмехнулся я, – не берите в голову, а берите в рот! Долго объяснять, но поверь, если хочешь, она тебе выведет все твои фотографии – хоть на мониторе, хоть прямо в воздухе. Тут же, прямо в салоне размером в полный рост человека.

Селена вывела какую-то фотографию со смартфона полковника.

– Верю, мля… – обалдев, кивнул он.

Мы подготовили листок с контактами и именами наших близких, собрали телефоны с зарядниками в один пакет, указав, где чей, и, уютно расположившись около дежурного столика, накрыли нехитрую закуску, состоящую из сыра, сырокопчёной колбаски, нарезанного лимона и хлебушка. Достав с полки обычные гранёные стаканы, плеснули «по пальцу» коньяка и провозгласили тост:

– Ну… Поехали!

Часть вторая

Дорога миров

После импровизированного перекуса и коньячка Степаныч предложил нам полежать. Завалившись на свой спальный мешок на верхней полке, я впервые за долгие годы получал удовольствие. Ещё в раннем детстве, когда мы с родителями путешествовали на поезде, самым излюбленным для меня местом было валяться именно на верхней полке и смотреть в окно. Поезд тихо покачивался, погромыхивая на стыках. Перед моим взором пролетали деревья, дороги, какие-то посёлки, параллельно двигающиеся по дорогам машины, которые то мы обгоняли, то, наоборот, они нас. Тихо в радиоточке пела Алла Пугачёва:

Почему-то именно эта песня ассоциировалась у меня с поездками на поезде. Натянутые вдоль пути провода, казалось, бежали наперегонки с составом. Характерный запах вагона ничуть меня не пугал, даже наоборот, это был аромат долгого путешествия. Под тихий перестук колёс так хорошо было мечтать о новых местах и городах! О дальних странах мечтать было не принято, в Советском Союзе за границу ездили только дипломаты и ответственные партработники. Тогда я даже представить себе не мог, что через какое-то время мне удастся посетить кучу стран и городов, от Камчатки до Америки.

А когда мы путешествовали с родителями в своей или чьей-то машине, мне так хотелось поваляться, вытянув ноги, и я очень жалел, что у нас нет подобной техники. Сейчас, владея микроавтобусом, в дальних поездках на Чёрное море так могут расслабляться моя жена и дочка, мне же приходится двое суток находиться за рулём.

А тут шикарное авто, верхняя полка, на которой можно даже отгородиться от прохода занавеской. Лёгкое покачивание так расслабляюще действует на усталый, в переизбытке эмоций и новостей организм, что я не заметил, как уснул.

Утром Сергей Степаныч громким командным голосом закричал:

– Рота, подъём!

– Степаныч, – почему-то еле шевелящимся языком простонал я, – не в армии, не ори, встаю уже.

Язык был как ватный. Странно, вчера под хорошую закуску выпили-то всего по сто пятьдесят на брата, а язык не ворочается. Коньяк вроде не палёный, полковник обычно приносит хорошие напитки, да и голова не болит, странно…

Вдруг слышу ругань моих попутчиков:

– Николаич, что у тебя за коньяк был – языком пошевелить не могу?!

– Володь, у самого такая же фигня, будто всю ночь болтал, а теперь, уставший, еле движется.

Проводник, глядя на нас, хитро ухмылялся в свои усы:

– Что, хлопцы, тяжело языком ворочать?

– Степаныч, тебе же русским языком сказали: язык еле шевелится.

– А с чего вы, голубки, решили, что вы на русском разговариваете? – опять с хитрецой в голосе вкрадчиво спросил он.

– А на каком же? – Полковник подошёл к холодильнику, чтобы взять чего-нибудь попить холодненького. – Я других не знаю, так, по несколько слов могу сказать, но чтобы осознанно…

– А ты попробуй поматерись.

И тут Серёга выдал очень витиеватую фразу, которая в переводе означала: кто-то ещё меня будет чему-то учить?

Степаныч уже ржал во весь голос:

– А сейчас как? Шевелится?

– Мля буду – вообще без проблем! – Полковника было не узнать: ошарашенный, он стоял с бутылкой воды в руке, ничего не понимая.

А до меня только дошло.

– Мужики, а ведь мы на межмировом языке болтаем!

– В смысле – на межмировом? – переспросил Володька.

Пришлось им объяснять, как мне когда-то разжёвывал шеф, что при переходе через портал у нас просыпается знание межмирового языка, данное нам при рождении, но в нём нет матерщинных слов. Поэтому без привычки нам кажется, что язык еле шевелится – он привыкает к новому произношению, а вот мат звучит уже по-русски!

Степаныч меня похвалил:

– Молодец, всё точно! Мы сами, когда в первый раз вернулись на нашу Землю, никак не могли перестроиться на русский язык, пока один из нас не матюкнулся от души, вот тогда голова и вспомнила. Сейчас я даже не задумываюсь, на каком языке мне разговаривать, всё автоматом приходит. Потом и вы привыкнете.

– Вообще зашибись! – пришёл в восторг Серёга. – Слушай, Степаныч, а другие языки я тоже так могу автоматом выучить?

– Тут уже порталы не помогут. – Проводник стал накрывать на стол. – Хотя знание уже двух языков помогает быстрее усваивать любые другие языки, было бы желание. Вы давайте быстрее умывайтесь, завтракаем, я вам двоим прививки всажу, и пора идти на встречу, мы уже в Кедровом мире.

Втроём, не сговариваясь, мы кинулись к лобовому стеклу. Ярко светило солнце. Автомобиль стоял на просторной, по-летнему зелёной поляне, вокруг которой высились громадной высоты деревья. Они действительно напоминали наши кедры. Только высотой метров пятьдесят. И лишь на верхних метрах двадцати от не очень толстых и практически ровных стволов в разные стороны отходили густые ветки, поэтому внизу сквозь деревья очень хорошо просматривался какой-то коттеджный посёлок, расположенный метрах в ста от нашей стоянки. Над поляной мелькали какие-то птицы, но в машине их было не слышно. Через поляну проходила грунтовая, но довольно ровная дорога.

– Посёлок Юкки, – пояснил проводник. – В нём у нас встреча со сталкерами, которые должны были приготовить защитные костюмы для поездки в Заброшенный мир.

Я посмотрел на часы: они показывали пять утра по нашему времени.

– Степаныч, а здесь который час?

– По-местному – полдень.

– А название посёлка похоже на финское.

– Точно, есть такая деревня в Ленинградской области. Возможно, здесь есть представители финно-угорских племён. Путешествуя по разным мирам, нам приходилось часто встречать потомков людей, случайно или преднамеренно попавших на Дорогу миров. Мы как-то и не спрашивали, через какие порталы они попали в тот или иной мир. Выходцев с Земли здесь много. Но… давайте все вопросы потом. Быстро приводим себя в порядок, и за дело. Да, и ещё: форма одежды летняя!

Напоминать дважды нам не нужно, и я первым кинулся в уборную.

– Степаныч? – Баринов выглядел смущённым. – А как здесь душ принимать?

– А в чём проблема? Как дома принимаешь, так и здесь.

– Да, я читал, что в кемперах ограниченный запас воды и, чтобы экономить, люди сначала намочат тело, потом выключают душ, затем мылятся, а после включают воду и всё смывают.