– Это не так происходит, я не могу описать тебе то, через что прохожу, парой слов! – В голосе Эмила прозвучали злость и обида. – Я же перестраиваю себя, а не кого-то!
– Это сравнимо с сотней пальцев, что подчиняются твоему взгляду. – Мы с храмовником одновременно подняли головы, смотря на оказавшегося рядом Мило. Целитель покраснел, но продолжил: – Когда мы лечим, мы изменяем потоки Ато в теле человека, иногда заменяя их своими, если родных в теле не хватает. Это требует много сил…
Дальше я уже не слушала.
«Сотня пальцев, что подчиняются моему взгляду…» – повторила про себя и, положив руки на извивающееся тельце щенка, я попыталась отбросить лишние эмоции, сосредоточившись на сияющих расплавленным золотом линиях, что сплетались в сеть под моими ладонями.
Их было слишком много, больше, чем требовалось бы такому маленькому тельцу, и потому я первым делом решила отозвать все лишнее обратно, заставив снова присоединиться к основной нити Ато.
Где-то в сознании мелькнула мысль, что я делаю невозможное. Пальцы дрогнули, и я, закусив губу, медленно выдохнула.
А что возможно? Здесь люди могут изменить тело, вылепить себя заново, как из глины. Здесь чародеи могут разламывать землю и повелевать тварями и другими людьми. Здесь я – посланница местной богини, чувствую чужие эмоции, вижу живое сквозь дерево и землю. Здесь каждое слово может быть больше, чем просто набор звуков, так почему же то, что я делаю, – невозможно? Здесь возможно все! Это нужно просто представить, прочувствовать, принять. И если этого не делал никто до меня, то это лишь значит, что я стану первой!
И медленно, неохотно, повинуясь моему взгляду и желанию, золотые прожилки потекли обратно, втягиваясь в привязанную мною нить. А потом, столь же медленно, поскольку мне требовалось большого труда разглядеть в маленьком щенячьем тельце расположение внутренних органов, опутанных полупрозрачной паутинкой его собственной жизненной силы, нити принялись двигаться в нужном мне направлении.
Решив, что первым делом нужно проложить «магистраль», я аккуратно вытянула золотую линию вдоль позвоночника щенка до самого черепа и там, чувствуя во рту вкус соли и железа из прокушенной губы, очень медленно и осторожно начала дублировать все ниточки-тени, что опутывали мозг. Растягивая из основной нити сетку, как учил магистр, я по одной отпускала их, пристально следя, как они погружаются в тело и занимают свое положение поверх основных и самых толстых нитей.
Щенок под моими руками больше не извивался, лишь иногда дергал лапами, но самое главное, что его сердце, стоило мне закончить с головой и начать оплетать Ато его, забилось ровнее и сильнее.
Медленно, шаг за шагом, я продвигалась от головы к хвосту, ощущая, как начинают дрожать пальцы и как все большая тяжесть опускается на плечи. Наконец, дойдя до задней левой лапы, я остановилась, медленно моргнула, возвращаясь к нормальному зрению, и чуть не рухнула спиной с лавки, вовремя подхваченная сидящим сбоку от меня Эмилом.
Голова резко закружилась, мир сделал два оборота вокруг своей оси, и последнее, что я увидела перед тем, как погрузиться в блаженную темноту, был лежащий на столе щенок, по которому то и дело пробегали золотистые всполохи Ато, и раздосадованное лицо Харакаша, окутанное мглистой дымкой.
Глава 11
О сестрах, навыках и лысине
Проснулась я мягко, словно бы вдоволь выспавшись в самой удобной на свете кровати. Сначала вернулось сознание и ощущение собственного тела, потом тепло и мягкость постели, а после – приятный свежий воздух.
Открыв глаза, я убедилась, что не проснулась вовсе. Вернее, оказалась там, где уже достаточно давно не появлялась.
Сегодня здесь царила светлая, наполненная сиянием луны, многочисленных неизвестных мне созвездий и мерцанием цветов ночь.
Сев, я провела ладонями по лицу, стряхивая с себя остатки сонливости и прислушиваясь к окружающему миру. Все вокруг было объято мягкой, уютной тишиной.
– А здесь очень приятно, это часть твоего мира? – Голос, прозвучавший за моей спиной, заставил меня взвиться с земли и направить тут же появившийся в ладони меч в сторону…
Стоявшая напротив меня женщина в серебристом, отражающем свет звезд платье, укрытая роскошным плащом из серо-стальных перьев, что обнимал ее за плечи, сцепляясь на груди фибулой в форме двух когтей, приветливо улыбнулась. Глаза, затопленные божественным сиянием, не прожигали насквозь, как у Светозарной, а улыбка не демонстрировала акулий набор зубов, хоть лицами они были неуловимо похожи. Как сестры.
– Нет, это не часть моего мира. – Я пристально следила за незнакомкой, предполагая, кто это может быть, но решив не озвучивать вслух.
– Тебе не стоит меня бояться. – Женщина напротив меня поправила роскошную иссиня-черную копну волос, снова улыбаясь мне, а потом перевела взгляд на клинок в моих руках. Я ощутила, как что-то очень легкое, но имеющее вес, переместилось с моего лица на центр Жала, чуть надавив на божественную сталь. – Ты уже можешь призывать сюда свое оружие? Моей сестре повезло, ты достаточно талантлива ко всему прочему.
– Жить захочешь, еще и не так раскорячишься, – чуть ворчливо ответила я и все же решилась уточнить: – Так ты все-таки сестра С… – Божество вскинуло руку, прерывая меня.
– Не надо Ее называть. Тут Она может услышать нас и непременно заявится посмотреть, что это мы тут делаем. Не думаю, что ты или я в этом заинтересованы.
Я промолчала, потом опустила клинок острием вниз.
– Чем обязана столь высокой чести? – Так как богиня молчала, разглядывая меня с дружелюбным интересом, я решила взять инициативу в свои руки. Совершенно неизвестно, в каком состоянии сейчас находится мое тело. Вернее, в каком эмоциональном состоянии сейчас находятся те, кто мое тело окружает, а учитывая, что там в одной комнате два храмовника и один островитянин…
– О, не переживай, они на удивление спокойны. Поющий морям, конечно, весьма нелестно отозвался обо всех участниках твоего маленького эксперимента, включая тебя саму, но совместными усилиями Эмил и Мило убедили его, что тебе ничего не угрожает и просто нужно отдохнуть. Щенок, кстати, тоже выжил, хотя я этого не ожидала. – Женщина поведала мне это столь доверительным тоном, что я лишь тяжело вздохнула. Семейное сходство было налицо: что та, что эта – обе не стеснялись шарить в моих мыслях. Данное божество хотя бы делало это чуть более вежливо.
«Поющий морям! Так вот как звучит полностью родовое имя Харакаша! Красиво… интересно, почему оно такое?» – Моя собеседница на мгновение прикрыла глаза, потом открыла, опять глядя мне в лицо, и отвечать на эти мысли явно не собиралась.
Ясно. Ну, стоило попытаться.
– И все же, почему мы здесь?
– Мне было просто интересно, что ты теперь из себя представляешь. Зрелище, признаться, весьма экстравагантное. Вот уж не думала, что моя сестра в кои-то веки сделает что-то действительно умное, хоть и случайно. – В голосе богини прозвучала нескрываемая насмешка, снисходительная, но не ядовитая. Я, наклонив голову к плечу, водила взглядом по фигуре, все чаще останавливаясь на плаще из перьев, и вдруг совершенно отчетливо поняла, что это никакой не плащ.
– Орлица?
– Верно, у твоей покровительницы только одна сестра. – Крылья шевельнулись, приподнялись, отражая лунный свет, и божество медленно расправило их за спиной, явно веселясь, глядя на мое выражение лица. А я была уверена, что оно в тот момент стало по-детски восхищенным. Больше всего хотелось подойти и потрогать, чтобы понять, какие на ощупь эти перья, но я решила, что это уж слишком большая наглость с моей стороны. Несколько мгновений мне позволили любоваться крыльями, после чего Орлица снова сложила их, сцепив венчающими их сгиб когтями на груди.
– А вы… э… А ты часто за мной наблюдаешь? – Я решила, что раз уж начала без почетного выкания и меня за это не испепелили на месте, то и продолжу в том же духе. Великое божество, судя по всему, совершенно не возражало.