— И мы, — сказал приблизившийся Дарил. — Мы поможем тебе, Богоборец. — Воины за его спиной кивнули.

— Спасибо, — сказал Глеб толстяку-торговцу. — Я не хочу вас ни к чему принуждать…

— Я знаю, что делаю, — сказал Дарил. Но в голосе его особой уверенности не чувствовалось.

— Тогда приготовились, — Глеб спешил, опасаясь, что Белиал отойдет и окажется вне досягаемости. Еще раз Глеб оглядел товарищей. Сосредоточенная Фива уже держала в руке ком сухой глины размером с кулак взрослого мужчины, Ирт с молотом и Горр с дубинкой стояли в двух шагах от ничего не подозревающего Белиала — но Глеб жестом велел им отойти — их могло задеть взрывом. Охранники торговца уже занесли боевые топоры, а утконосый нескладный бухгалтер, прищурясь, смотрел в лоб магу и тискал пальцами мягкий обломок камня.

Веселились карлики, странное квадратное солнце будто бы чуть опустилось, а светящиеся столбы, вроде бы, сделались выше.

— Фива! Вместе со мной! — крикнул Глеб и взмахнул копьем, вычерчивая в воздухе ломаный знак электрического разряда…

Джон Большеног по прозвищу «Выбейдверь», молодой мастер Ордена Смерти, первым понял, что преследование не имеет смысла. Он остановил взмыленного жеребца, сдернул с лица костяную маску и прокричал:

— Они где-то спрятались!

Мастер Буги по прозвищу «Эйты», командир сборного отряда, старый рубака и неумелый интриган, с подозрением и некоторой брезгливостью относящийся ко всем новичкам, а особенно молодым, развернул коня:

— Эй, ты! Кажется, здесь командую я.

— Да, мастер, — Джон Большеног, привстав на стременах, осматривался по сторонам. — Мне просто показалось, что мы их потеряли. Не сомневаюсь, вы и сами заметили, что здесь нет следов, а кругом не видно ничего подозрительного: ни пыли, ни вспугнутых птиц…

Отряд остановился на вершине круглого холма, откуда отлично просматривалась вся округа: и перелески, похожие на корабли, плывущие по зеленому морю равнины, и купы ивняков на берегах старых прудов, и ровная ниточка Алой Дороги с ползущими по ней людьми-букашками.

— Вряд ли они вернулись на тракт. Они должны понимать, что там их ничего хорошего не ждет, — как бы между прочим заметил Джон Большеног, обмахивая лицо костяной маской. — До тех перелесков они бы не успели добраться — мы шли за ними по пятам. А если они как-то и вырвались вперед, то следы и пыль все равно бы их выдали.

— Эй, ты! — сказал мастер Буги. — Хочешь сказать, они остались позади?

— Очевидно, да.

— И где же? В лесу?

— Может, и в лесу. А может еще где.

— Думаешь, нам следует вернуться?

— Кажется, вы здесь командуете, мастер.

— Как тебя зовут?

— Джон Большеног.

— Эй, ты! Джон! Выбери себе трех помощников. Поедешь в авангарде… — Мастер Буги легко поддавался чужому влиянию. Наверное, потому его интриги удавались так редко. — Мы возвращаемся!..

Молния с треском ударила в фигуру Белиала. И тут же оглушительно грохнул взрыв, алым цветком распустилось пламя, вспух клуб черного дыма, брызнула в стороны земля.

Глеб рванулся вперед, ткнул копьем туда, где только что стоял Белиал, почувствовал, что попал во что-то, завопил радостно — точно так, как недавно вопили карлики. Ирт и Горр с двух сторон накинулись на расползающийся в стороны дым, замолотили по нему, словно хотели сбить его в плотный ком; присоединившиеся к ним охранники замахали топорами. Несколько секунд избивали они утонувшего в дыму и пыли врага, а потом вместе ретировались, укрылись за незримой стеной крепости Обманов.

— Мы уходим, Богоборец! — крикнул Дарил и хлопнул Глеба по плечу. — Был рад встрече! Извини, что загнал тебя в ловушку, но я не знал! Я не мог знать! — Он уже бежал к лошадям. — И я ничем не могу тебе помочь! Но ты еще вернешься, не сомневаюсь! Ты же бессмертен!

Торговец со свитой проскочили мимо карликов, не заметив их. Перед тем, как покинуть место Обманов, Дарил обернулся:

— Я расскажу о тебе! Я все понял — мы должны быть вместе! Заодно! Только так! Только тогда!.. — Он гикнул, ударил пятками по лошадиным бокам — и понесся меж светящихся столбов.

Глеб в некоторой растерянности глядел вслед уносящимся прочь союзникам, почти уже друзьям, и уверял себя, что ничего неожиданного, ничего страшного не произошло. Неужели он действительно рассчитывал, что Дарил и его люди останутся рядом с ним? Но зачем? Действительно — зачем? Разве могут они чем-то помочь? Они правильно сделали, что убрались отсюда.

— Уходите! — повернулся Глеб к друзьям. — Бегите за ними, пока есть возможность! Что вам здесь делать?

Растеклось по ветру, растаяло дымное облако. Поверженный Белиал лежал на спине; его обожженное, словно бы вырезанное из коры лицо было обращено к месту Обманов. Его мертвые глаза без век и ресниц по-прежнему смотрели на Глеба — вернее, сквозь него. Кажется, у мага была сломана шея. Наверное, у него много что еще было сломано — молния получилась у Глеба на славу, взрыв глиняного снаряда был ничуть не слабее, чем тот, что снес голову огромному зверю, удары молота и дубинки оглушили бы и медведя, а от боевых топоров не спасла бы, наверное, никакая пассивная защита — ни магия, ни броня — ни по отдельности, ни вместе.

— Нет, — покачал головой Ирт. — Мы не оставим тебя, Богоборец.

— Фива! — обратился к девушке Глеб. — Ну хоть ты меня послушай…

Она не желала его слушать; она заткнула уши пальцами и замотала головой.

— Вряд ли я выберусь отсюда! — настаивал Глеб.

— Не выберешься! — поддакивали карлики. — Обманщик сожрет тебя!

— Возвращайтесь туда, где я всегда появляюсь, начните все заново, объясните мне все, расскажите и проводите к Танку!

— Пока ты жив, мы будет рядом, — упрямо сказал Ирт.

Глеб вскипел:

— Дурачье! Вы же не просто собой рискуете! Вы — единственное, что меня связывает с прошлым! Вы — моя память!..

Ему вдруг почудилось, что тело Белиала шевельнулось. Он осекся, поглядел на мертвого мага.

Почудилось… Конечно же, почудилось…

Но кричать и ругаться уже расхотелось.

— Убирайтесь, — сказал Глеб устало. — Что вы можете сделать, если даже не видите пляшущих вокруг уродов и не слышите их угроз?

— Он идет! — завопили Обманы. — Он приближается! — Они вскинули вверх руки, указывая на квадратное солнце. Глеб поднял голову и вновь удивился необычному небу и странному светилу.

— Идет! Идет! — давились криком карлики и лезли друг на друга, и смотрели в небо, и тянулись к нему. — Обманщик идет!

Глеб не видел ничего.

Но краем глаза он вновь уловил движение там, где лежал Белиал.

— Нет, Богоборец, — сказал Ирт и, скрестив ноги, сел на землю. — Я решил — мы останемся здесь, с тобой.

Глеб от него отмахнулся:

— Ну и черт с вами! — Он, хмурясь, глядел он на мага.

Кажется, у Белиала сдвинулась правая рука. Она была неестественно вывернута. Теперь она лежит прямо. А пальцы ее…

— Он идет! — ликовали уродцы. И Глеб заподозрил, что Белиал — это и есть Обманщик, появление которого предвещают карлики.

Пальцы правой руки Белиала медленно сжимались в кулак.

Померк и без того неяркий свет, словно на солнце набежала плотная туча. И Обманы завопили еще громче. Сквозь их крики прорвался ритмичный перестук копыт, за Шпилями замелькали тени.

Глеб обернулся, не сомневаясь, что это приближается Обманщик.

— Белиал! — крикнул Ирт с ужасом в голосе.

Мертвый маг подтянул колени к груди, приподнялся на сожженных взрывом руках, захрипел. Его кожа, напоминающая кору, осыпалась; обнажившееся мясо сочилось кровью, гноем и сукровицей. Он мелко дрожал, и в его теле что-то громко хлюпало и потрескивало.

— Кавалерия! — прокричала Фива, спешно готовя пращу.

Меж светящихся столбов лавировали невесть откуда взявшиеся всадники; они мчались к месту, где стоял Богоборец с товарищами, размахивали оружием, выкрикивали что-то.

— Обманщик! Обманщик! — вопили карлики, глядя в небо. Из квадратного солнца, похожего сейчас на люк в небосводе, высунулись огромные босые ступни и встали на макушку одного из Шпилей.