Рональд выругался.
– Итак, – уверенный голос учителя немного взбодрил юношу, – раз!
Тьму прорезала вспышка мягкого золотого света, и уверенность юноши как ветром сдуло: со всех сторон к ним приближались неведомые существа. Парень запоздало сообразил, что после вспышки свет не погас и теперь мягкими волнами исходит от сияющих золотом доспехов магистра, который уже снес голову ближайшего противника длинным полутораручным мечом, а горящим золотым пламенем и ударом щита отбросил сразу двух тварей.
– А где же «два» и «три»? – Рональд развернулся и мощным ударом развалил голову самой прыткой и в то же время невезучей бестии. Как дела у магистра, смотреть времени не было, поскольку у парня и своих забот появилось с избытком. Сразу три из них неожиданно резво выскочили к костру, и одна тут же упала с проломленным черепом, так как не сочла огромного коня магистра своим противником. Лошадь Рональда беспокойно пританцовывала, то и дело шарахаясь в разные стороны.
– Свет да очистит вас! – раздался голос Фаргреда, и яркая вспышка разорвала тьму. Твари, прикрывая когтистыми лапами глаза, отступили, чем не замедлили воспользоваться паладины: один из ночных гостей тупо уставился на свои кишки, которые смердящей кучей лежали у его ног, второй противник, открыв ужасную пасть, рывком устремился к человеку. Но вместо теплой плоти ощутил во рту холодную сталь, и отливающий золотом клинок вышел у него из затылка. Рональд ударом ноги отпихнул мертвого врага и оглянулся.
Все-таки дела магистра были не в пример лучше, чем у него: Фаргред буквально шел по трупам, каждый удар его горящего меча сопровождался леденящим душу воем сраженной твари. Вот щит магистра распался золотыми искрами, и он поднял левую руку:
– Узрите величие Света и сгиньте в лучах Его! – Глаза лорда Драуга загорелись золотым огнем, и точно такое же пламя, сорвавшись с его пальцев, с ревом устремилось вперед, превращая в пепел все, чего касалось.
Дальше смотреть за действиями наставника времени не было, да и не на что уже было смотреть. Все твари, что находились перед пятым магистром ордена Зари, сражены его мечом или превратились в прах. Рональд отсек тянущуюся к нему когтистую лапу, быстро резанул по страшным глазам, а затем сбил с ног ударом щита еще одного противника. Затем юный паладин воззвал к Свету, и вспышка ослепила наседающих на него тварей. Парень вздохнул: все-таки до мастерства магистра ему было далеко; но неведомые исчадия Тьмы вновь с противным визгом закрыли свои уродливые морды руками, и юноша, бросившись вперед, рассек ближайшего противника от ключицы до середины груди. Гром встал на дыбы – и очередное чудовище упало с проломленной подкованным копытом головой. Рональд присел, уклоняясь от тянущихся к нему рук-лап, и ударом снизу вверх распорол живот жаждущему крепких объятий уроду. Внезапно сразу несколько когтистых пальцев вцепились в его щит и резко дернули на себя. Юноша упал, и тут же пара клыкастых пастей метнулась к его горлу, но парень даже испугаться не успел, так как в этот же миг золотой щит магистра с шипением снес голову одной твари, а другой оставил лишь нижнюю челюсть. Остальные любители человечины отпрянули. Рональд, проворно откатившись, вскочил на ноги, одной рукой поднимая меч, а другой пытаясь стереть с лица вязкую и неприятно пахнущую кровь нападавших. Фаргред встал между учеником и порождениями Тьмы. Доспехи магистра тоже были в крови, которая с шипением испарялась с них. «Ничто не затмит сияние Света», – пришла на ум юноше фраза одного из паладинов. Между тем твари, видимо осознав, что их смерть – лишь вопрос времени, решили поспешно отступить, однако их мечты о бегстве не сбылись.
– Никто и ничто не скроется от возмездия! – Голос магистра напоминал раскаты грома, и снова сорвавшееся с его руки пламя стремительно принялось пожирать тех, кто сам хотел насытиться этой ночью.
Рональд сидел у ровно горящего костра и молча наблюдал, как пораженные клинком паладина твари, до которых не добралось пламя магистра, неизбежно обращаются в прах.
– Так кто же они были? – этот вопрос не давал юноше покоя.
– Очередное порождение бездны и черной магии. – Магистр презрительно сплюнул на почти иссохший труп. – Теперь они больше ни на кого не нападут.
– Думаете, мы всех убили?
– Всех, – уверенно заявил Фаргред.
– Откуда такая уверенность? – Рональд встал и, чуть отойдя в сторону, поднял свой щит, сбрасывая на землю все еще вцепившиеся в него руки.
– Никто не скроется от возмездия, – повторил магистр, – точнее, никто не скрылся. Я это чувствую.
– Хоть какие-то хорошие новости.
– Это еще не все новости.
– Надеюсь, все новости одинаково хороши? – Рональд вновь сел к потрескивающему костру и подбросил в него пару сухих веток.
– Как посмотреть. По мне – так вполне нормальные. – Фаргред улыбнулся. – Думаю, через пару дней мы выйдем на тракт, и если я не ошибаюсь, то к концу третьего дня нам удастся поспать в кроватях, а не на плащах.
Рональд облегченно вздохнул: сон на кровати сейчас казался ему едва ли не пределом мечтаний. Судя по всему, чувства отразились у него на лице, так как улыбка магистра стала еще шире.
– Надень-ка свой золотой плащ, – сказал Рональду учитель к вечеру третьего дня. – Скоро будет деревня. Места тут дикие, двух незнакомцев люди станут опасаться, может получиться нехорошо.
– Что значит – нехорошо? – Ученик магистра полез в сумку за своим золотым плащом.
– Все, что угодно: может, подумают, что мы бандиты, и нападут; может, им понравятся лошади или наше оружие; а могут с испугу выстрелить из лука… в любом случае – приятного мало. А вот если один из путников – паладин, то тут уже другой разговор, – закончил Фаргред, и Рональд счел подобное объяснение более чем убедительным.
Когда они подъехали к деревне, уже наступила ночь. Скопление небогатых домиков было огорожено невысоким частоколом, кое-где виднелись сторожевые вышки, к стенам прикреплены факелы. Тропинка, по которой ехали путники, привела их прямо к воротам. Как и говорил магистр, люди сначала насторожились, но, увидев расшитый золотом плащ, немного расслабились и опустили оружие, с любопытством разглядывая паладина. Обязанности стражников выполняли в основном местные жители: сразу бросалось в глаза, что им привычнее держать в руках мотыги и лопаты, нежели оружие. Хотя на стене и стоял человек в доспехах Империи; именно он заговорил первым:
– Не сочтите за дерзость, господа, но не мог ли тот, кто носит золотой плащ, показать нам свой клинок. – Голос у человека был хриплый и страшно усталый.
Рональд взглянул на магистра, и тот едва заметно кивнул. Юноша медленно вытащил свой меч из ножен, демонстрируя стражникам горящее бледным золотым пламенем лезвие.
– Приветствую вас, паладин. Простите, что подверг сомнению вашу принадлежность к ордену. – Человек на стене склонил голову. – Я Ларг, десятник, отвечаю за охрану деревни Верхние Норы.
– Ничего страшного, – видя, что магистр не собирается говорить, отозвался парень. – Мое имя – Рональд де Гош. – Он видел, что взгляды стражников обратились к Фаргреду, но не знал, что сказать.
– Ред из «Волчьей стаи», наемник, – коротко произнес магистр, обведя людей надменным взглядом.
– Дурная слава бродит о «Стае». – Ларг, прищурившись, смотрел на Фаргреда.
– Слухами земля полнится, – невозмутимо парировал лорд Драуг.
– Этот человек нанят орденом и сопровождает меня в пути. – Рональд решил вмешаться.
– Хм… все знают, что наемники из «Стаи» – люди слова. – Ларга не так-то просто было убедить. – Коли ты и правда оттуда, то можешь ли доказать это?
– Твоя отрубленная голова, привязанная к стремени моего коня, будет хорошим доказательством? – оскалился лорд Драуг. – Повезло тебе, что я работаю на орден, иначе выпотрошил бы вас просто ради забавы. – С этими словами магистр снял куртку и, закатав рукав плотной темной рубахи, поднес руку ближе к факелу, чтобы все могли рассмотреть татуировку, которая начиналась у запястья и кончалась у локтя. Это была татуировка северных народов; насколько было известно Рональду, право носить подобное изображение давалось лишь великим воинам, не раз доказывавшим свою доблесть и отвагу. Оскаленная волчья морда злобно уставилась на окружающих.