Целыми оказались только два бронежилета. Один у того, которого я первым прикончил, а второй у несуна, которого в затылок положил полковник. Собранные автоматы оказались модели АК-74М с калибром 5,45 миллиметра. Все воронёного цвета, и у них уже был откидной приклад, который, как цевьё и рукоятка, были изготовлены из стеклонаполненного полиамида. Это не я такой умный, это мне потом объяснил полковник. За это время Степаныч умудрился пригнать на площадь оба наших трейлера. Поделив трофеи поровну, мы загрузили их в кемперы.

За работой я даже забыл о своём состоянии. Но когда мы все разместились в родном трейлере и сняли маски, я заметил прячущиеся взгляды своих коллег. И очень разозлился.

– Короче, Селена, ответь мне на вопрос: обычно через какое время погибает человек, который заразился местным вирусом?

Она появилась перед нами во всей красе:

– Обычно в течение часа, всё зависит от особенностей организма. Бывали случаи, что жили ещё максимум два часа. А что, кто-то из вас ранен?

– Я ранен.

– Как же так, Стас? – Лицо искина приняло плаксивое выражение, и голос задрожал. – Ведь если ты умрёшь, то и я умру. Мы ведь с тобой одной верёвочкой связаны. – Она подошла ко мне поближе и провела рукой по щеке.

Почувствовав её прикосновение, я не удержал слёзы. Багира как ни в чём не бывало тёрлась о мои ноги и что-то ласково хрипела своим писклявым голосом, будто успокаивала.

– Ты чувствуешь какие-то изменения в организме?

– Нога ноет, которую ранили, и зудит. – Я почесал вокруг повязки.

– А слабость, головокружение?

Я прислушался к своим ощущениям:

– Нет, только жрать охота.

– Странно, а сколько времени прошло после ранения? Я посмотрел на свои часы и прикинул все действия:

– Ну, я точно не засекал, но, пока мы проверили ту машину, пока собрали вещи, думаю, не меньше часа уже.

– Хм… – Селена принялась ходить по салону. – Ничего не понимаю. По идее ты уже должен был лежать без сил и тихо угасать, а ты жрать хочешь…

– Есть единственный способ это проверить, да и в случае чего не портить салон. – Я решительным шагом, не надевая маски, вышел через тамбур на улицу. Открыв последнюю дверь, я полной грудью втянул воздух. Он оказался свежим, сладким и ароматным! Будто вокруг рассыпали пакетики со специями. Как же здорово было дышать без маски! Прихрамывая, я подошёл к лобовому стеклу. Все мои друзья с испугом следили за мной. Помахав им ручкой и смеясь, я крикнул: – Пойду прогуляюсь вокруг!

Понимая, что ничем помочь они уже не смогут, дружески помахали мне в ответ. А я побрёл в сторону второго выезда. На улице уже прилично потемнело, но страха не было.

Потихоньку ковыляя, я пошёл по дороге, рассматривая окружающие здания. Заметив в одном из проходов сверкнувшее зеркало воды, направился в ту сторону. Войдя во двор, увидел лёгкий садик, внутри которого было, по всей вероятности, рукотворное небольшое озеро. Присев рядом на необычно выгнутую скамейку, я понял, что это очень удобная форма. Тело практически лежало на ней, будто приподнятое на подушках. Я стал рассматривать воду. Сначала она казалась совершенно безжизненной, но вдруг что-то сверкнуло в одном месте, потом в другом. По поверхности стали двигаться светящиеся звёздочки. Наклонившись над водой, я заметил мечущиеся тени, которые периодически сверкали яркими точками! Похоже, и здесь есть жизнь, подумал я, видимо, это местные рыбы.

На небе стали появляться первые, самые яркие звёзды. Интересно, подумал я, какие здесь созвездия, а то всё некогда было посмотреть. Я хоть и не астроном, но Большую Медведицу точно разыщу, если она здесь есть.

В душе не было никакого самобичевания, даже мысль о смерти меня не пугала, пожалел только, что моё тело вряд ли вернётся на Землю, где-нибудь здесь закопают. Мысли о семье и доме прервало самое обычное бурчание живота, тело просило пищи. Да и нога ныла, наверное, глубокий был порез. Вот мля! Перед смертью все просят стакан воды, а я не пить, а жрать хочу! Нет, явно мне рано ещё умирать, а вот поужинать будет самое то!

Поднявшись со скамейки, я по возможности быстрым шагом пошёл назад. У машин возился проводник, с помощью ручного насоса перекачивая солярку из военной техники в наш автодом. Увидев меня, он бросил насос и, подбежав, схватил меня за плечи:

– Ты как? – В голосе слышалась искренняя забота.

– Нормально! – успокоил его я. – Только жрать хочется, мочи нет!

Засмеявшись, он стал хлопать меня по рукам:

– Если тело хочет жрать, значит, рано помирать! Давай скорее в машину, парни там картошку жарят! А мы решили слить всю солярку в оба кемпера, так что я быстренько!

На улице было уже довольно темно, ночь вступала в свои права. Поискав взглядом знакомое созвездие, не очень удивился, что его нигде нет. Ну, нет так нет, зато ждёт обед!

Когда я вошёл в трейлер, парни бросились меня обнимать – живой, чертяка! Только Багира от своей миски что-то протявкала, мол, чего шумите, я и так знала, что всё в порядке будет. Тут же появилась во всей красе Селена:

– Стас! Ты не представляешь, как я рада, что всё в порядке! Я так переживала, если бы могла, заплакала бы!

– Всё! Всё, парни! – Я еле отбился от них. – Дайте мне помыться, сделать перевязку и накормите меня, желательно с коньяком. Мне, как раненому, положено боевые сто пятьдесят!

– Да хоть все пол-литра!

Было видно, что они ужасно рады видеть меня в здравии.

Сняв повязку и раздевшись, я увидел, что рана под действием геля почти зарубцевалась, а всё тело было сплошь покрыто синяками. Не хило я свалился. Селена посоветовала мне принять из аптечки иммуноукрепляющие и обеззараживающие таблетки, на всякий случай, мол, гель бактерицидный, но вдруг ещё какая зараза успела проникнуть в организм? Надо аккуратно промыть кожу около раны, а перед сном принять обезболивающую таблетку, чтобы спалось хорошо. Хотя она до сих пор в недоумении: почему мой организм справился с вирусом?! Что на это подействовало?

Я принял таблетки, ополоснулся в душе и, переодевшись в спортивные штаны и майку, чуть ли не вприпрыжку побежал к столу – очень уж есть охота. Степаныч тоже успел вернуться и присоединился к нашему застолью.

Пили в этот раз от души, снимая стресс после боя. Под шикарную закуску две бутылки коньяка как-то незаметно опустели. После уже, за чаем, стали обсуждать дальнейший план действий…

От спиртного и ужина я расслабился, мысли еле шевелились в моей голове. Языка – не взяли. Как долго здесь стоит эта машина после отъезда другой? Был ли там отец шефа? Никаких документов нет, камер наблюдения тоже нет… Или есть? Мозг стал медленно прокручивать прошедший бой. Так! Когда парочка выходила из машины, у одного в руках была камера!

– Мужики! – Меня аж затрясло от возбуждения. – А камеру никто не находил?

– Точно! – Серёга вскочил из-за стола. – Я же тоже видел камеру! Они с ней спускались в яму, а вот потом не помню – с ней ли груз тащили? Надо всё обыскать. Володя, давай с тобой сходим. Ты пороешься в обломках у ямы, а я по полю прошвырнусь.

Быстро переодевшись, парни выскочили на улицу.

– Степаныч, а много солярки оставалось у военных?

– Я не знаю, какой расход у этого транспорта, но вряд ли меньше нашего, скорее, раза в два поболе. Им максимум на сутки хватило бы с возвратом в портал на Кедровом мире.

Я стал размышлять вслух:

– Значит, они работали бы тут ещё несколько часов, загрузили бы находки и сразу же отправились бы в обратный путь. Вряд ли военная техника способна передвигаться с нашей скоростью, на хорошей дороге – максимум девяносто километров в час. Значит, на дорогу у них уйдёт не менее двенадцати часов. И даже с нашей скоростью мы их до портала не догоним. Нам ехать часов девять – десять.

Селена, а выходной портал на Кедровый мир выходит около посёлка Юкки?

– Нет, гораздо дальше.

Степаныч подтвердил:

– Мне Абрам рассказывал, что, возвращаясь, они ночуют в ближайшем посёлке, а потом километров пятьсот ему ехать до Юкки.