Харакаш удивленно вскинул брови и посмотрел на меня, я в ответ лишь молча кивнула.
– Альвин?..
– Остается здесь, – тут же ответила я, даже не задумываясь. – Надо предупредить Бернарда, чтобы они шли следом за нами с доступной для армии скоростью, не переутомляя людей.
– Сделаю. Еще что-то? – Мастер меча был на удивление покладист, и я решила использовать это на максимум.
– Да. Чародей не мог переместиться от деревни далеко. Наша задача – не поймать его как можно быстрее, а дать ему довести нас до нужного места. Ты сможешь взять пару людей, что понимают в следах, и поискать в окрестностях признаки появления Иршада? Он должен был оставить какие-то следы, хоть бы самые обычные, на снегу. – Посмотрев на Гира и увидев непонимание, я поспешила объяснить: – Нужно понимать, как далеко он может перемещаться за один раз, вдруг он попытается сделать это снова?
– Сделаю, – повторил островитянин и вдруг с кривой усмешкой глянул на храмовника. – А я думал, ваша братия покрепче меня будет.
Лицо Указующего перекосило такой жуткой гримасой, что я поспешила вклиниться между двумя мужчинами, уперевшись им кулаками в грудь.
– У нас есть дело, им и займемся. Гир, тебя там пленники, случаем, не заждались? Иди проконтролируй процесс допроса, но чтоб все живы остались, ясно?
Храмовник перевел на меня яростный взгляд, скрипнул зубами, коротко кивнул и, обойдя Харакаша, намеренно зацепил его плечом, хлопнув дверью в дом.
– Молодо-зелено, – весело хмыкнул в закрытую дверь островитянин и, встретившись взглядом со мной, сделал невинное лицо. – Что?
– Зачем ты его провоцируешь? Нам ведь проблем хватает. – Я укоризненно покачала головой и вздохнула.
– Потому что он дает это делать, конечно. Видела, как нервничать начал? – Невзирая на шутливый тон, взгляд мастера меча был предельно серьезен.
– Я ведь не об этом спросила, ты же понимаешь. – Распахнув дверь, я вышла из сеней, полной грудью вдохнув свежий воздух. – Зачем тебе это?
Харакаш, выйдя следом за мной, спустился с крыльца и остановился, обернувшись ко мне и наклонив голову к плечу.
– Я просто хочу, чтобы его гордыня поработала на пользу. Пусть из кожи вон лезет, чтобы переплюнуть потомка Туманного. Пусть будет тебе полезен, доказывает, что куда больше, чем я, годится в наставники и друзья защитницы.
– А ты, я смотрю, не сомневаешься в своем превосходстве? – По-доброму усмехнувшись, я спустилась по ступенькам и встала рядом с островитянином. Он, ответив мне зеркальной усмешкой, кивнул и указал рукой на дом, возле входа в который был воткнут штандарт Андарии, а по обе стороны от крыльца стояло по солдату.
– Этот – временно наш. Я к Бернарду. По дороге поймаю и отправлю к тебе целителя, есть среди наших добровольцев-рясоносителей талантливый к этому делу парень. – Мастер меча сделал пару шагов в сторону, после чего резко обернулся. – И я не шутил про спину Гаратэ.
– Я и не думала, что это шутка, – совершенно серьезно ответила я островитянину, мысленно тяжело вздохнув.
Сильно же я его допекла…
В выделенном мне доме было тихо и неуютно. В основном – из-за чужих вещей, на которые то и дело натыкался мой взгляд. Брошенная в корзинку пряжа, несколько красных лент и гребень, лежащие на лавке, мисочка с недоеденными мочеными яблоками. Хозяева словно бы вышли из дома на пару минут, но так и не вернулись.
Моих вещей тут практически не было – все они были в обозе, что должен был прибыть в деревню вместе с пешей частью моей армии – только в сенях я увидела сложенную на сено броню Гаратэ.
Значит, Альвин все же занялся делом, и то хорошо…
Сев на табурет, я отцепила перчатку с пояса и бросила ее на стол. Туда же отправилась вторая, затем шлем. К тому моменту, когда в дверь постучали, я уже сидела в стеганке, разложив перед собой всю верхнюю часть своего доспеха, и, положив на столешницу Жало, меланхолично водила пальцем по травлению на ножнах.
Моим посетителем оказался молодой парнишка в рясе, в которой белого было едва-едва больше, чем красного, вцепившийся в перевешенную через грудь сумку.
– Защитница… – Голос парнишки сломался на полуслове, отчего он отчаянно покраснел. Я, наклонив голову к плечу, с недоумением смотрела на это чудо, пытаясь понять, как этого ребенка отпустили в военный поход. – Я целитель! Ну, то есть я хотел сказать, что меня прислал островитянин, чтобы помочь. Ну, если я смогу помочь, ну, то есть…
– Так, – я подняла правую руку, прерывая сбивчивый поток объяснений, и парнишка тут же замолк и покраснел, – как тебя зовут и что ты тут, среди добровольцев, делаешь? Магистр знает, что ты здесь?
– Мастер Гир знает, – обреченно повесил голову парень, решив начать отвечать на вопросы с конца. – Я за разведчиками тайком поехал, когда они сюда выехали… А когда мастер Указующий меня заметил, отправлять обратно уже было поздно. Я сам вызвался, я уже взрослый мужчина! И полезный!
Смерив взглядом отчаянно храбрившегося целителя, я вздохнула, досчитала до пяти и кивнула.
– Иди сюда, взрослый и полезный мужчина. Посмотри, что у меня с ушами. – Я поманила его к себе, и парень, тут же оказавшись возле меня, стянул с плеча свою сумку и положил ее на край стола, опасливо и с восхищением покосившись на меч в ножнах.
– Это тот самый?
– Да, тот самый. А как, говоришь, тебя зовут? – Я снова глянула на объятого трепетом целителя, и он, спохватившись и густо покраснев, представился как Мило.
Несколько мгновений царила блаженная тишина, прерываемая лишь едва слышным сосредоточенным сопением Мило. Паренек, чуть разведя ладони в стороны, медленно сводил их, ставя под углом друг к другу, с крайне сосредоточенным видом уставившись мне в область уха.
Сведя ладони, он постоял так с пару ударов сердца, потом нахмурился, опустил руки, встряхнул кистями и повторил свое движение ладонями друг к другу, только еще медленнее, чем в прошлый раз. Вдоволь накосив глазами на его сосредоточенную физиономию, я переключилась на второе зрение, надеясь увидеть что-то интересное для себя.
Из ладоней юного целителя, как тонкая и длинная бахрома, исходили ниточки Ато. Они плавно колыхались от невидимого ветра, касаясь меня самыми кончиками. Но больше ничего не происходило.
– Все в порядке? – Я вернулась к привычному зрению и, повернув голову, глянула на своего лекаря. Он, прикусив губу, тряхнул головой.
– Да, то есть нет, то есть не совсем. – Наткнувшись на мой взгляд, Мило тяжело вздохнул и продолжил: – Островитянин сказал, что защитница оглохла на какое-то время и что была кровь. Кровь я вижу, но никаких повреждений найти не могу… Вы отправите меня обратно в Алую крепость? – внезапно неожиданно грустно закончил паренек, и я, чувствуя, как губы непроизвольно растягиваются в улыбке, качнула головой.
– Я думаю, что ты слишком юн, чтобы участвовать в походе. Но ты свой выбор сделал и отвечать за него будешь сам. Тем более это способ набраться опыта, что для целителя очень важно… Просто не лезь вперед, договорились? Без геройства, без попыток изобразить великого воина. Твоя задача – лечить. Ты меня понял?
Мило часто закивал, глядя на меня по-щенячьи преданными глазами.
– То есть вы прикажете магистру Гиру оставить меня, да? – Я поперхнулась вдохом, глядя на целителя. Потом вздохнула, понимая, что заднюю давать будет совершенно некрасиво, и кивнула.
– Я скажу ему, что ты можешь остаться, но только на обозначенных мною условиях!
– Благодарю! Храни вас Светозарная, то есть я хотел сказать…
– Иди, Мило. Иди. – Я, встав, сгребла сумку паренька со стола, всучила ему в руки, развернула за плечи на сто восемьдесят градусов и подтолкнула к выходу. Благо юный храмовник понял все верно и поспешил избавить меня от своего общества.
Отвернувшись от двери, я тоскливо оглядела дом, состоявший всего из одной комнаты, ища, чем можно смыть кровь с лица и шеи. Ведерко чистой воды, накрытое деревянной крышкой, нашлось возле очага. Чистую тряпку искать пришлось куда дольше, и в конце концов я, отчаявшись, принялась умываться прямо над ведром, стряхивая воду с лица ладонями и стараясь поймать капли до того, как они скатятся на шею и впитаются в ворот стеганки. Факт самоисцеления – а ничем иным это быть не могло, кровь же не просто так потекла – я приняла практически равнодушно. Магистр уже говорил мне в крепости, что мое тело способно на подобное, так что неожиданностью это для меня не стало. Я же себе не новую руку отрастила.